[svet-svet]

Год 5444.
интересно, это хоть кто-нибудь читает?




Собстно, ответ на вопрос, почему псайлен не умеют воевать

Битва закончилась.Кто-то из воинов, пораженный безумным страхом, бежал обратно к берегу, к кораблям, с которых они еще недавно спрыгивали с торжествующими криками, кто-то полз, волоча за собой парализованные ноги, но большинство уже лежало неподвижно. На что, о Великий Океан, могли рассчитывать эти варвары, едва сошедшие со льдин? Всего один Высший,оставшийся в живых после сражения при белых скалах, да и тот – старик, наверное, лет за тридцать. Женщины, подростки… даже калеки,потерявшие Дар, бросались на защитников Шаинир с яростью диких зверей, размахивая длинными ножами.У них уже не было даже арбалетов. Одежды из тюленьих шкур, плоские темные лица, кривые клыки, изъеденные цингой – настоящие дикари.
Однако Высший еще держался, один против пятерых, и, похоже, пока не собирался сдаваться. Непорядок. Наршас –айон, главнокомандующий армией города-государства Шаинир, решил вмешаться.

Кислый кровавый привкус на губах, серый дневной свет невыносимо режет глаза. Что с отрядом – не думать, потеряю концентрацию.Удар – опять лишь немного задел. Пять сознаний слиты воедино, и, хоть их сила, даже пятикратно увеличенная, мне не страшна, защита почти непробиваема, связывает все внимание и силы, не дает изменить позицию, оглядеться, даже просто вытереть пот со лба. Краем сознания замечаю движение – сам айон пожаловал. Пришел, значит, не побоялся испачкать в чужой крови белое одеяние. Невелика честь – погибнуть сраженным волей южанина. Говорят, этот белоручка даже читать умеет – вот позор для воина. Ладно хоть крестиком не вышивает.
Приказ солдатам – отход. Хорошая школа: сначала дернулись назад, и лишь потом до айона докатилась волна их недоумения: командир дает этому варвару поединок?
-Ар – тха, псайлен? - ритуальная фраза вызова на поединок прозвучала почти как начало светской беседы. Позвольте узнать ваше имя, незнакомец.Может быть, этот дикарь все же захочет сдаться?
Варвар усмехнулся, обнажив желтые клыки и вскинул лохматую седую голову:
-Тха ро-шан ити. Узнаешь мое имя вместе со смертью.
Пусть. Наршас-айон атаковал почти мгновенно, но дикарь успел ответить. Удар о чужое сознание – словно о каменную стену.Дикарь силен, но в любой стене есть трещины. Главное ухватиться за них.Надежда, долг, любовь – что для него важнее всего? По какому-то странному капризу, айон выбрал любовь. Удар « вспомни» обычно проникает через любую защиту. И неожиданный, невозможный ответ – смотри.Дикарь должен был попытаться заблокировать приказ – и потерять концентрацию, открыться для смертельного удара. Или вспомнить, погрузившись в безумие, но никак не тянуть противника за собой.
Сознания врагов слиты воедино, невозможно понять, чьи это чувства, чьи воспоминания. Мальчик играет у полосы прибоя. Варвар, клыкастый звереныш вдруг становится роднее и ближе собственного сына. Лайи. Сын.Странные чернокрылые птицы проносятся над неведомыми, никогда невиданными, но до боли в висках знакомыми островами. Родина. Очертания высоких белоснежных утесов, странная протяжная песня – древний напев, песня битвы, помогающая десяткам и сотням разумов слиться воедино, чтобы яростной волной прокатиться по врагу. Друзья. Боль в груди, хриплое, рваное дыхание, мертвое лицо сына. Волна ярости расплескалась о белые утесы и отхлынула назад.Отступление. Безнадежная атака. Ненавистное белокожее лицо врага. Удар.
За мгновение прожить еще одну жизнь, полюбить, потерять сына, проиграть войну. Пройти чужую судьбу, почти забыв свою собственную.Чтобы победить врага, надо стать им.Разум потерялся между двумя жизнями, но тело ответило на удар, пусть и нанесенный лишь в чужой памяти. Простой и почти никогда не работающий прием, вспышка чистой энергии. Йардук, великий вождь северного народа, оскаливает клыки в смертной гримасе, падая навзничь.Последняя, ослепительно яркая мысль – отомстить. За смерть сына, за голод, за вечную тьму ледяных островов. За то, что каменный город не принадлежит Северу.
-Ро-шан тха.
Ниршаса-айон, главнокомандующий армией чужой страны, смотрит на не-родной ему берег.Он думает о чернокрылых птицах и далеких островах.
-Что с вами, айон?- подбежавший офицер с тревогой смотрит на командира. Лицо офицера смутно знакомо – может быть, виденное в забытом сне?
-Все в порядке. Идите.
Шаинир, вечно юная красавица, на древнем наречии –дочь моря, любовалась своим отражением в водах залива. Особняк айона, один из богатейших домов Шаинир, по праву считался украшением в короне города.
Ниршаса –айон смотрел в лицо врага. Враг отражался в глубине высокого темного зеркала: запавшие глаза, худое бледное лицо, золотая вышивка на белоснежных одеждах, крашенные в черный цвет волосы – наверное, закрашивает седину. Южанин. Враг моего народа. Убийца моего сына.Враг должен быть убит. Ниршаса, сын далеких островов, смеется: надо же, как все оказалось легко, надо только убить врага. Почему-то он уверен в том, что ненавистный южанин не будет защищаться. Самый легкий удар –ему учат малышей, еще не успевших убить своего первого тюленя. Сжатое ледяными тисками сердце послушно замирает, враг –отражение падает на пол, сбивая на лету шкатулку с документами.Странные закорючки рун не несут никакого смысла – воины Островов не умеют читать. Последним судорожным движением Ниршаса опрокидывает подсвечник - бумага вспыхивает, огонь перекидывается на тяжелые шторы.
Теперь все правильно. Лайи отомщен.